После торжественного построения. 23 февраля 1975 года. Я с женой Тамарой.  Рехлин. Возле  ГОКа. Фотографировал своим фотоаппаратом  Николай Струбчевский.

7 августа 1973 года. После оформления брака в ЗАГСе. Через 4 дня я уеду в Брест и дальше  в город Вюнсдорф, штаб 16 Воздушной Армии. С Вюнсдорфа на самолёте АН-12  буду лететь вместе с товарищами в Витшток, а с Витштока на  автобусе до  Рехлина. В Рехлине, в отделе кадров нас распределят по полкам и эскадрильям. И день  13  августа 1973 года будет началом  моей офицерской службы.

Спасибо, Андрей, за оценку моего труда. Да, не скрою, я  уже несколько дней почти постоянно захожу на этот сайт "встречи" и не могу оторваться, чтобы не найти себе ещё что-то, которое сидит в памяти.  На некоторые странички я ещё не заходил, но попытаюсь просмотреть всё. Ведь это  ПАМЯТЬ!!! А раз память то мы ещё живём!!! Спасибо!

Это в Рехлине. Гасштет " 1 Мая" находился в конце улицы. Если выйти  через КПП-1 и идти прямо вдоль домов до самого перекрёстка дорог. Это приблизительно 1-1,5 км. Сам гасштет находился с левой стороны по ходу движения. Но туда мы ходили  редко, потому, что было далековато, а во-вторых туда мало кто из наших ходил. Мы больше ходили в "Поплавок" на берегу Мюрица.

Спасибо, Юлианна! Три дня я не знал, что мне  посчастливится увидеть места, которые  запечатлены в памяти почти 40 лет назад. И вот уже третий день я просматриваю фотографии пользователей сайта. И решил разместить свои. В основном я сижу на сайте "Одноклассники.РУ". Там  у меня много друзей. И на Одноклассниках я нашёл единственного своего сослуживца по 19 гв. апиб - Володю Панченко. Спасибо!!!

Да, это фото снято на  немецкой территории, метров за 250-300 от КПП-1.

Из-за отсутствия своих фотографий, размещаю фотографию специзделия, позаимствованную из альбома Валерия Шаповалова.
           
                                                Продолжение.
          Продолжаю описывать  процесс подготовки самолёта по тревоге и подвеске специзделия.  Недалеко от рулёжки, с левой стороны бетонированной дорожки, ведущей к "глухонемым" находилось небольшое здание,  окружённое со всех сторон колючей проволокой. Перед  зданием  была небольшая калитка, возле которой постоянно находился  солдат со штык-ножом. Это был так называемый "спецобъект". Начальником этого объекта был капитан Воскобойников. В его подчинении  были: старший лейтенант Валентин  Выдря, старший лейтенант  Сергей Лопухов, лейтенант Юрий Краев, прапорщик (ФИО не помню) и  пять  или шесть солдат. Выдря и Лопухов были моими  соседями по  дому № 5: мы жили  на одном этаже и дружили. Во время предварительной подготовки офицеры этого объекта также проверяли своё оборудование на самолёте и расписывались в Журнале подготовки самолёта. Во время "подвески" они также присутствовали возле самолётов.
         На снимке показано изделие РН-28. Калибр его 250 кг. Но такого изделия я не видел. Мне  в укрытие для подвески на самолёт привозили  изделие большего калибра, около 500 кг,  кажется, изделие  РН-40. Когда изделие подвозили к укрытию, то створки ворот раскрывались. Закатывали прицеп-ложемент в укрытие и створки ворот закрывались. проводилась подготовка самолёта всеми специалистами. Лётчик сидел в кабине, оборудование  было всё включено. С прицепа снимали чехол, снимали  растяжки и подкатывали  прицеп-тележку под самолёт. Специалисты с "Вальщика" закрепляли  изделие на  бомбодержателе, подсоединяли к самолёту фишку с кабелем. Потом открывали на изделии лючок и  начинали свои манипуляции с кнопками и рычажками. Когда всё было подготовлено, сообщали об этом лётчику. Лётчик тоже что-то включал в кабине. Там имелось несколько выключателей,  прикрытых красной накладкой. Потом лётчик докладывал о готовности к  запуску двигателя и выруливанию. Но за всё время службы ни разу запуска двигателя и выруливания не проводилось.
         Всё время, пока не было команды "Отбой!", лётчик сидел в кабине. Я сейчас не могу с точностью сказать, сколько времени занимала "подвеска". Но, если обычная "тревога" заканчивалась через 2- 2.5 часов, то с "подвеской" она занимала   больше 3 часов. После отбоя тревоги всё приводилось в исходное состояние: специзделие  укладывали обратно на ложемент  прицепа,  ставились растяжки,  поверх укладывался  брезент, открывались ворота и цепляли прицеп к машине. Изделие увозилось. После этого проезжала машина по рулёжке и забирала всех часовых.  Если  в дальнейшем не предполагались полёты, то мы тоже закрывали укрытия, опечатывали и сдавали под охрану ДСП. А он, в свою очередь, сдавал все укрытия ДСЧ. После чего стоянку принимал караул от вч пп 85365.
         Тревоги с "подвеской" проводились почти ежемесячно. Что нам привозили - не знали даже офицеры "глухонемых". Как  мне рассказывал Мезенцев, офицерам сообщали только номер  прицепа-тележки, который нужно было вывозить из части. А  было ли это учебное изделие или настоящая  ядерная бомба, мы не знали и уже не узнаем никогда.

Отредактировано Валерий Высоцкий (28.08.2015 00:44:16)

                                                 Это фотография Сергея Попова.

      Во время моей службы в Рехлине-Лерце в 1973-1976 годах  это была стоянка наших эскадрильских машин и ТЭЧ полка.  Автобус  с лётным составом проезжал к столовой в обеденное время через КПП-1. По утрам в 8.30 мы уезжали отсюда на аэродром  в Лерц. А в обеденное время нас подвозили сюда и мы быстрым шагом направлялись к столовой, которая раньше находилась в другом месте. Те, кто жил в 103 доме  должны помнить, как  технари  шли, а иногда трусцой бежали к столовой. Наш маршрут пролегал мимо дома103, потом мимо дома  № 57, потом мимо почты, ГОКа (иногда через сквер), потом мимо книжного магазина и дальше к столовой. А торопились мы в столовую не потому, что были так голодны, а потому, что хотелось побыстрее пообедать и  потом немного  побыть дома. Обед по распорядку был с 13.00 до 14.00, а отъезд на аэродром в 14.30. Так, что у нас было немного времени, чтобы побыть с родными.
      Напишу немного о распорядке дня, который был в то время.
      Завтрак                   -  7.30  -  8.30
      Отъезд на аэродром-  8.30
      Построение  перед штабом полка    - 8.45      В дни предварительной подготовки, парковых дней и для зачитки приказов, дачи указаний.
      Обед в столовой      - 13.00 - 14.00
      Отъезд на аэродром- 14.30
      Конец рабочего дня - 18.15
      Ужин в столовой      - 18.30  - 19.30
     
    В выходные и праздничные дни  завтрак был с 8.30 до 9.30, обед 13.00 - 14.00 и ужин с 17.30 до 18.30. В выходные и праздничные дни  технари очень редко ходили в столовую. В основном  ходили в эти дни только холостяки и те, у кого жёны отдыхали в Союзе. Но на праздничные обеды ходили все.
    Когда  я жил  на аэродроме, то я  ездил только на обед, и то не всегда. Пытался сняться с довольствия, но это было не положено для технического состава.

                       Фото позаимствовано из альбома  Ральфа Топфера.
   Это  останки  столовой  инженерно-технического и лётного состава. Было построено в 1975 году.   Я не могу  подробно описать внутренность этой столовой, потому что очень редко  принимал там пищу. Напишу  о той столовой  в которой мы питались до постройки этой столовой. Просматривая снимки домов  городка Рехлин и  схему городка( Ральфа Топфера) я не могу назвать точно те дома, в которых была столовая ИТС и лётная столовая.  Но на картинках со спутника и с самолётов видно место, где раньше располагались эти столовые. Это место за домами 8 и 9. В лётной столовой я  был всего один раз, когда будучи пом. дежурного по полку приезжал за одним лётчиком. Поэтому  описать  столовую не могу. А вот  столовую ИТС помню до малейших подробностей. Конечно, без кухни и других помещений, в которых никогда не был.
    Столовая ИТС находилась за домом № 8. Вход в столовую был  со стороны КПП-1. С левой стороны вестибюля была раздевалка,  а с правой стороны был буфет. В этом буфете продавались  разные продукты, в том числе молоко, сметана, кефир, кондитерские изделия и, конечно, немецкое пиво. В бутылочках по 0,33 л. В буфет приходили и лётчики, потому, что в лётной столовой, которая находилась правее столовой ИТС, буфета не было. Многие  покупали молоко, сметану и пиво. Дальше была дверь в обеденный зал. В зале было 5 рядов столиков. С левой стороны столики ТЭЧ, потом 1, 2 и 3 эскадрилий. С правой стороны зала находились столики инженерных служб полка. За каждым столиком было 4 посадочных места. В центре столика   всегда был  букет цветов и разложены все приборы. Каждый техник знал своё место. Одно время, во время завтрака мы писали на листочках наименование блюд на обед. Всегда была закуска: селёдка, капуста, свежие овощи. Меню было разнообразное. Не буду перечислять все блюда. Что было нам положено из продуктов согласно норм, то мы и получали, т.е. ели. На праздники, конечно, была и выпечка и блюда побогаче. Приём пищи проходил быстро. Официантки из 449 обато ап всегда старались покормить нас побыстрее. После  обеда мы  иногда ходили кормить лебедей на мостки, для чего брали в столовой  хлеб, батон.
    Вначале нас подвозили к столовой на  наших автомобилях. Ехали от КПП-2 по Советской, потом сворачивали на  кольцо, потом за ГОКом и выгружались возле столовой. Водителей мы кормили также в столовой. Для этого был определён один столик. Кормили их тоже нормально. Это было вначале. Но потом, как под колёса автомобиля попала одна маленькая девочка, было запрещено нашим машинам ехать к столовой и мы разгружались возле КПП-2. Об этом я уже писал. А лётчики проезжали через КПП-1 и выгружались на маленькой стояночке недалеко от  лётной столовой.
   Приём пищи на аэродроме во время полётов для технического состава был организован в небольшом деревянном помещении, недалеко от ЦЗ. Сюда  привозили пищу из Рехлина. А  для лётчиков приём пищи был организован в "высотном" домике.

Отредактировано Валерий Высоцкий (23.01.2013 23:56:17)

        Размещая  фотографию этого кусочка металла, я хочу рассказать о том, как он изменил мою жизнь.
   Службой авиационного техника самолёта я не очень тяготился. Служба была интересной и напряженной в  лётные дни и во время учений. К своим служебным обязанностям  относился добросовестно, за что неоднократно поощрялся командованием эскадрильи, полка.  Имею грамоты от командира полка, от командира дивизии полковника Гуща, благодарность от Командующего 16 ВА от  7.09. 1974 года (приказ № 0147). Всего 11  поощрений. Но, как и всякий военный, мечтал о  повышении по службе. Но для  этой мечты для технаря одна дорога - Академия им. Жуковского.
        Но моим мечтаниям не суждено было сбыться. 7 июня 1976 года лётчик-капитан( имя и фамилию не указываю, потому, что обида уже давно прошла) во время посадки садил самолёт не по  оси ВПП,  а  правее.  Ему об этом не сообщили с СКП. В результате самолёт  задел  правым подвесным баком за треугольный щит на краю ВПП. Зарулив на ЦЗ, лётчик ничего не  сообщил о своей ошибке и ушёл в "высотку". Я приступил к подготовке самолёта к повторному вылету,  четвёртого за лётную смену. Осматривая самолёт, я увидел что правый подвесной бак  внизу наполовину смят. Доложил об этом  технику звена Валере Каретюк. Каретюк доложил  о баке  инженеру эскадрильи майору Ислентьеву Н.М. Майор Ислентьев осмотрел бак и приказал нам не сильно распространяться по поводу этого бака. Он приказал капитану Таран И.К. выдать с  эскадрильского склада  новый бак. Новый бак мы быстро  поставили взамен смятого, не  доложив о лётном происшествии начальству. Подготовив самолёт, я решил  ещё раз осмотреть шасси самолёта. И при осмотре я обнаружил  трещину на шлиц-шарнире правой стойки.  Это было уже намного серьёзнее, чем бак! Я доложил стартеху, он - инженеру эскадрильи. И так по команде  дошло до инженера полка подполковника Хмельницкого. Он приказал отстранить самолёт от полётов. Что и было сделано. Продолжение следует...

Отредактировано Валерий Высоцкий (24.01.2013 03:14:06)

Вспоминая свою службу и жизнь в городке на аэродроме мне вспомнилась одна  история с собаками. Те, кто жил в Лерце должны помнить врача-капитана, у которого  было два прекрасных пса - красивые,  большого роста доги с очень замечательным окрасом. Он каждый день выгуливал их по  Лерцу. А вспомнилась эта история так.
             Однажды я и  мои друзья-однокашники по Васильковскому ВАТУ  техники нашей эскадрильи Виталий Пысанка и Пётр Федоренко возвращались с командировки. Поездом мы доехали до Нойштрелица. Рейсовая машина, которая ежедневно приезжала к прибытию поезда Москва - Шверин, давно уехала.  Ближайшего рейса автобуса на Миров не  было и мы решили  добираться автостопом. Расспросив, как   добраться до дороги на Миров. мы двинулись в путь.  Пришли к перекрёстку и начали голосовать. Проехало три легковых автомобиля, но ни один не остановился. Решили топать пешком, а вдруг кто-нибудь подберёт. Прошли  несколько сот метров, слышим за спиной шум мотора. Не оглядываясь, Виталий Пысанка поднял левую руку. Мимо нас, не останавливаясь, проехал немецкий "Трабант". Он проехал  метров 100 и остановился. Затем сдал назад и подъехал задним ходом к нам. Немец открыл окошко и на вполне понятном русском  языке спросил, куда нам нужно. Мы ответили, что в Рехлин. Он махнул рукой, чтобы мы садились. Никогда не думал, что фанерный "Трабант" может так быстро двигаться, да ещё  с таким грузом. А мы все весили около 300 кг.  Во время движения немец поинтересовался, знаем ли мы врача-капитана с Лерца, у которого есть собаки - большие доги. Я ответил, что знаю, где этот капитан живёт.  И немец нам рассказал о том, что его друг купил у этого капитана дога-мальчика за большие деньги.  Когда  собаку привезли в Нойштрелиц, то к его другу начали сходиться гости, чтобы оценить покупку.  Собаку все хвалили, что очень хороший пёс и  он стоит таких денег. Но,  когда гости  начали уходить,  собака подошла к дверям и  никого не выпускала. Рычала и скалила зубы. Хозяин стал думать, как  найти выход из  сложившегося положения. Вылезти через окно было невозможно, квартира на 4 этаже. И он решил позвонить своему другу, чтобы  тот съездил в Лерц и привёз продавца собаки.  Вот он и ехал к этому врачу-капитану.
            Вскоре мы  подъехали к  КПП.  Я объяснил дежурному по КПП ситуацию и нам открыли ворота. Виталий с Петей  вышли, им нужно было ждать рейсовую машину  на Рехлин, а я показал немцу дом, где жил врач-капитан.
            Не могу написать, что было дальше. Во всяком случае, через несколько  дней я увидел капитана с  обеими собаками снова на прогулке. Соседи говорили, что  он продал собаку, потому, что семье капитана нужны были деньги - у них родился ребёнок.  Лично я считаю, что капитан поступил правильно. Деньги - это вода, а  хорошая собака - это  хороший друг.
            Лерцовцы, если Вы помните  этого капитана и его прекрасных догов - напишите....  Интересно  узнать дальнейшую судьбу этих собак.

Отредактировано Валерий Высоцкий (28.08.2015 01:00:57)

Понимаете, Андрей, дело вот в чём.    Уже четвёртый день  в моей памяти стоит Рехлин, Лерц. Пытаюсь вспоминать малейшие подробности того, что было в то время. Но  года идут и уже  не все вспоминается. Поэтому брожу по сайту, смотрю фотографии и они навевают воспоминания. Но ведь  фотографии размещают именно для этого! Чтобы люди  помнили своё прошлое. Ведь без памяти прошлого - нет и настоящего.
   Андрей! Извините, что я Вас так часто беспокою. Но мне  не даёт покоя одна мысль. В Рехлине я жил в 74 доме. На первом этаже жил подполковник Шарай, в левой части дома капитан Анатолий Агафонов. Но, просматривая снимки  вч пп 73398 я не могу  нигде увидеть знакомые лица и фамилии. Может все-таки  Шарай служил под Вареном? Ведь там тоже были ракетчики. Если Вам что-то известно об Агафонове и Шарай - напишите...